Под цензурой
«Над чем смеетесь?» – самый трудный вопрос для осмысленных формулировок по ту сторону смеха. Тем не менее хочется попытаться понять, чем юмор «Комеди Клаб» на Первом отличался от его же юмора на ТНТ по большому счету, а не по деталям в виде нецензурных и полуцензурных выражений или откровенности сексуальных мотивов.

На Первом «гендерная» тема не могла развернуться вовсю. Само же явление «Комеди Клаб» на Первом по-прежнему событийно. Так что автоматически главным номером оказался Павел Снежок Воля со своими остротами по поводу ведущих главного канала страны.

В своей репутации «гламурного подонка» Воля делал ударение на первое слово, превратив Андрея Малахова в центральный объект иронии. Смеялись над «ножницами» между его избыточным присутствием в теле- и даже издательской индустрии и полным отсутствием содержательности. Наконец, над его псевдопопулярностью, существующей помимо интереса к программе: попросив поднять руки тех, кто смотрит «Пусть говорят», Воля насчитал восемь человек.

С Ариной Шараповой и Ольгой Кокорекиной Воля поговорил очень по-доброму, с крупицами восхищения, которые может себе позволить «Комеди Клаб», не выбиваясь из своего стиля. И потому основным предметом демонстрации в этой части выступления стал талант раскручивать звезд на самоиронию.

Попутно подтвердилось умение КК рождать у всех присутствующих кайф от самих себя даже тогда, когда сам КК связан по рукам и по ногам коммерческой цензурой.

Ведь общение названных ведущих с резидентами смотрелось как кость, осторожно брошенная каналом, опасающимся отдавать на веселое терзание главные медийные лица вроде Екатерины Андреевой или Максима Галкина.

Но ирония по поводу телеперсон – необходимая терапия для зрителей. Дополнительной аудитории поклонников ведущий не наберет, зато аудитория ненавистников получает разрядку. Осмеянные и развенчанные – хотя бы на время эфира КК – раздражают меньше.

Отсылы к советским песням или просто к оптимистичным веселым песням звучали как издевательство над форматом «Песен о главном».

Мини-шедевром стал номер Дмитрия Люська Сорокина на тему гастарбайтеров. Резидент КК оттолкнулся от нежнейшей песенки Сюткина «Король оранжевое лето, голубоглазый мальчуган». Манипулирующий мусорными баками мальчуган в оранжевом жилете наконец заявил о себе Первому гламурному. Слегка забыв, в гостях у кого находится, КК создал яркий образ паралюмпена, чью асоциабельность трудно отличить от социализированности.

В остальном пришлось ввести в употребление чистый юмор, без социально-политической остроты и сексуальной свободы.

Вечер перед 8 Марта стал экзаменом мужского братства резидентов на голый профессионализм. И «Комеди Клаб» его выдержал! Чемпион по бальным танцам, приглашающий хулигана прийти в ДК подводников, где работает клуб «Чебурашка»...

Археолог, откапывающий амфору, золотое руно и Янтарную комнату, а потом теряющий все и остающийся с одной «какашечкой» Понтия Пилата... Репортаж с прорыва центрального пивопровода... Грузчики, музицирующие за роялем... Рисунок домика с пружиной против воров в трубе и с немецкой овчаркой, чьи лапы напоминают обломки свастики...

Все это было временами ненатужно смешно и даже иногда изощренно. Сейчас сказать и показать по ТВ можно почти все – только надо попадать в подходящий формат и на подходящий канал.

К тому же «Комеди Клаб» почти упразднил границы допустимого на эстраде. После такой вольницы содержательные ограничения могли бы убить юмор и энтузиазм остроумничанья. Но «Комеди Клаб» вырулил на поле классического фарса и абсурда.

Гибкость проекта была в очередной раз доказана!

Самцы sapiens
А следующим вечером на ТНТ произошел мужской праздник борьбы с ханжеством и патетикой.

Как ни странно, а именно наличие неотмершего культа Международного женского дня в России создало «Комеди Клаб» выигрышный контекст. Иначе зашкаливающие шуточки «ниже пояса», да еще в таком количестве, казались бы всего-навсего однообразным примитивом.

Выход на эстраду со спущенной подтяжкой и курение в объектив камеры, эротические вздохи и откровенные телодвижения в музыкальных и пластических номерах – все было бы лишь пикантной приправой к словесному ряду.

Но в окружении повсеместных попыток дежурной романтизации женщины «Комеди Клаб» пронимал грубой искренностью. Само переживание фривольности обострялось прямо пропорционально привычке любой отечественной аудитории выслушивать тосты с придыханием.

Концептуально юмор «Комеди Клаб» является попыткой зафиксировать нечто общее, объединяющее всегда всех мужчин по отношению ко всем женщинам. Вне любви, которая есть штука непостоянная.

После советского периода, когда доминировали общие ценности, превращавшие мужчин и женщин в граждан СССР, начался поиск различий. Долгое время общество занималось выявлением женской специфики, не укладывающейся в минувший идеал красавицы, комсомолки, спортсменки. «Женского взгляда» в массовой культуре, включая ТВ и всевозможное чтиво, было и есть значительно больше мужского.

Потому что общество в основном и так ориентировано на мужские интересы, мужской склад мышления, мужские возможности.

Бесспорный и абсолютно адекватный синоним для понятия «мужчина» – «человек». У женщины подобного универсального синонима нет, потому что женщину не удовлетворяет полностью ни статус человека, ни статус исключительно женщины. И она постоянно озабочена, как гармонизировать соотношение женского и человеческого в рамках своей персоны.

Теперь, видимо, «с устатку» от общественной активности мужчина старается ограничиться восприятием реальности как физиологии взаимодействий. Чтобы отдохнуть от проблем политики, финансового благополучия, профессиональной состоятельности, семейных отношений. Юмор «Комеди Клаб» – это взгляд «самцов sapiens» на женщину как на зверя другой породы.

В рамках этого взгляда событийными стали остроты, игнорирующие пиетет к историческим персонам. Ладно Жанна д’Арк, объявленная югославской проституткой, которую до сих пор используют (в оригинале – «подтрахивают») под фамилией Милы Йовович.

Ладно Екатерина II, Терешкова и Клеопатра. Однако появление няни Пушкина Арины Родионовны среди этого подбора, да еще скрещение ее с «прекрасной няней» Заворотнюк, – нечто посильнее.

Не говоря уж про Крупскую, которую Дзержинский готов был «т... только за то, что с ней разговаривал Ленин». Тут не столько жажда уравнять всех перед лицом современного цинизма, сколько вызов традиции носиться с незыблемыми святынями и с персонами, за которыми закреплен исключительно высокий жанр.

На самом деле свобода высказываний о ныне здравствующих «неприкасаемых» стоит гораздо больше стилистической распоясанности в сексуальной тематике. Поэтому после совсем беззубого варианта на Первом канале радовал «переход на личности».

В песенке «Про безответную любовь» профигурировал некий Алешка, который оказался в финале патриархом всея Руси. В стихотворной тираде как ругательство прозвучало «А сотворил вас, видно, Церетели?». Михаил Фрадков был откомментирован невнятно, но критически.

И на том небольшое спасибо.

По-настоящему незаурядным оказался один-единственный номер опять же Павла Снежка Воли. И не потому, что в нем Европа рифмовалась с «да ну ее в ж...», а герой признавался, что в магазине сантехники хочет «залезть в витрину и пос... в унитаз».

Песня «Все будет охрененно» показала, как современная прожженность доходит до младенческой наивности, а наивный абсурд мечтаний граничит с психозом, с «клиникой». Психоз в свою очередь движется к отвязной идиосинкразии на гламур, престиж и драйв.

Социальное озверение от избытка социальности – таков новый портрет современника, нарисованный неожиданно в очень современной компании «Комеди Клаб».

Упившись ролью воинствующих самцов, КК вдруг выразил нечто сокровенное о человеке – до чего остальные люди на ТВ пока не додумались.